этно-трио "ТРОИЦА"
Полесский дед и его товарищи
Елена САВИЦКАЯ
ЭТНО-ТРИО
"ТРОИЦА"
ПОЛЕССКИЙ
ДЕД И ЕГО ТОВАРИЩИ
Когда
видишь на сцене Ивана Ивановича Кирчука,
сразу понимаешь, что этот солидный седовласый
мужчина в ярком фольклорном одеянии - не просто певец. Нет, это
настоящий шаман, колдун и волшебник -
выбирай те, что вам больше нравится. Зычным голосом своим он завораживает птиц в небе, останавливает рыб в реке, а слушателей заставляет
застыть на месте и забыть обо всех делах.
Пальцам его повинуются многие и многие инструменты - от малюсеньких свирелей и тихих колокольчиков до звонкой
гитары и многострунной лиры.
К
сожалению, видеть минчанина Кирчука и его этно-трио
"Троица" на российской сцене удается не часто, да и диски группы у
нас днем с огнем не сыщешь, даром что в 2008 году их вышло аж два. Но тут на
помощь приходит Интернет - у себя на сайте "Троица" выкладывает треки из альбомов. Благодаря электронным средствам коммуникации нам удалось пообщаться со всеми участниками коллектива:
Иваном Кирчуком (вокал и всё на свете), Юрием
Дмитриевым (гитара, гусли, домра и прочие струнные щипковые) и Юрием
Павловским (ударные, перкуссия). Беседа
получилась насыщенная.
В 2008 году после
четырехлетнего перерыва у вас вышло целых два альбома - "Сон-трава' и
Жар-жар. Так долго надо было копить песни и
мысли, чтобы затем их выплеснуть?
Иван
Кирчук: У нас не было перерыва. Мы сделали несколько саундтреков
к фильмам ("Маленькие беглецы",
"Три талера"), записали музыку к документальным лентам, мультикам.
"Троица" без работы не сидит! А что касается песен-композиций,
то у нас ведь не поп-музыка, которая поставлена на шаблон-конвейер. И рождение произведений - процесс непредсказуемый и необъяснимый. Думаю, то,
что вышло два диска сразу, - случайность; "Жар"
мы ожидали значительно раньше.
Юрий Павловский: Немного поясню: работа
над диском "Жар-жар" началась в 2005 году, последний трек был записан
в ноябре 2006 года. Далее очень долго продолжалась работа по компьютерной аранжировке, сведению и мастерингу. Всё это
закончилось лишь к ноябрю 2008 года. Параллельно в 2007 году стала вызревать совершенно новая программа с новым
материалом - "Сон-трава". Это
вылилось в контракт с польской студией "Рембрандт" (город Белосток).
В январе-феврале 2008 года были сделаны запись и сведение в этой студии,
и уже в апреле 2008 года диск вышел - причем и в Беларуси, и в Польше. А в
сентябре-октябре 2008 года мы записали еще один саундтрек - к четырехсерийному
художественному фильму "Тень
самурая" для киностудии "Беларусьфильм".
По какому принципу
материал разбивался на альбомы?
Юрий Дмитриев: Материал под каждую
программу готовился отдельно, поэтому вопрос разбивки не стоял, скорее, была проблема подбора произведений для каждого
из альбомов. Основа "Жар-жар" - это вещи, "пожившие" на
концертах и уже получившие признание
слушателей. Песни из "Сон-травы" создавались специально для
этого диска.
В
этих альбомах вам удалось добиться полнокровного звучания, передающего всю мощь
концертного исполнения. Наверное, многое зависело от звукорежиссера?
Ю. Д.: Альбом
"Жар-жар" записывался в Минске одним из лучших в Беларуси
звукорежиссеров и аранжировщиков Андреем Жуковым. Эту музыку стоит
рассматривать не как очередной сольный проект "Троицы", а как продукт
творческого союза "Троица" - Андрей Жуков, так как аранжировки создавались совместно. Плюс вся электронная
"начинка" - работа Андрея. Поэтому звучание "Жар-жара"
- его заслуга. Ну, а "Сон-траву" можно назвать "пробой
пера" самой группы, поскольку здесь
всем, что касается саунда, мы "рулили" сами. Хотя, конечно,
без помощи и поддержки Гжегожа Фальковского, звукорежиссера студии
"Рембрандт", мы бы ничего не сделали.
Троица начинала с
аутентичного фолка и прозрачного акустического звучания, а теперь это явный world music, да еще и с весьма
тяжелым,
почти металлическим саундом. Такова ваша естественная эволюция?
Ю. Д.: Работая над каждой новой
песней, мы до самого конца не знаем, какой она будет, какими звуками украсится,
в какой стилистике зазвучит. Это связано с тем, что мы сами не пытаемся дать определение "своему" стилю, не
стараемся создать какие-то фишки.
Каждая народная песня - это целый
мир с бесконечными возможностями. Добавим личности трех музыкантов со своими вкусами, жизненным опытом, философией и мировоззрением. Из всего этого и получается то, что называется "Троица". Можно ли это назвать
эволюцией? Наверное. Но, скорее, это
эволюция "фолка" внутри нас.
Мы всего лишь пытаемся ей не препятствовать. Ю. П.: По моему мнению, "Троица" никогда не занималась аутентичным фолком, даже сольные программы Ивана Кирчука - не совсем аутентика, и он сам об этом говорит. Наверное, это взгляд современных людей на то, что происходит в белорусском фолк-искусстве. Получается ли у нас, судить слушателям.
А
еще ваша музыка устанавливает связь между белорусской (и,
шире, славянской) песенностью
и народным искусством с "другого конца земли - блюзом. Интересно, как вы
нащупываете эти связи? Какие еще национальные традиции вы
внедряете в ваше творчество (например, в "Ажанила" , благодаря ладу со
второй низкой ступенью, слышится нечто
восточное)?
И.
К.: Я думаю, что в народной музыке любого народа
можно услышать и современные ритмы, и музыкальные обороты различных традиций.
Ведь всё современное - оно же не выросло само по себе. Фундаментом
было и остается народное, глубинное творчество предков. Я
считаю, что славянский фольклор - мощнейшая музыкально-поэтическая сокровищница. И общаться
с ее богатствами удел не многих, к сожалению. Псевдофолк не в счет.
Кроме
этого, народная песня Беларуси изобилует различными натуральными
ладами. И уж там и повышенных, и пониженных ступеней хватает. Да, а еще наш
народ свободно импровизировал! И столько своего добавлял к оригиналу!
Не
нужно забывать о географическом расположении Беларуси. С ней граничат Россия,
Украина, Польша, Латвия, Литва. Значит, будет влияние музыки
этих стран в приграничье. Миграция населения, смешанные браки (белорус -
литовка, украинец - белоруска и так далее) - всё это тоже украсило белорусский
фольклор! Ю. Д.: Рождение каждой новой композиции для нас - абсолютное таинство. Толчком для этого может послужить что угодно: экспедиционная запись, спетая Иваном мелодия, наигранный интуитивно ритмический рисунок, какие-то инструментальные наброски и даже случайно сыгранные звуки. А дальше идет кропотливая работа над "оформлением" материала со стремлением
не потерять то - изначальное - состояние.
И только потом, анализируя, с
удивлением обнаруживаешь, что тут ритмически мы "нарулили"
необычно, тут лад нехарактерный получился и
так далее. Поэтому лад в "Ажанила" - это не дань Востоку. Это
состояние того самого момента. Фотография времени. Хотя, конечно, это не может
взяться ниоткуда. Мы много смотрим,
слушаем. В том числе и этническую музыку, как аутентичную, так и всячески переработанную.
Вообще, каково ваше
отношение к тяжелому року, металлу? Слушает
ли что-либо сам Иван Иванович Кирчук, или, может быть, это влияние более молодых участников группы?
И. К.: (серьезно). Прошу не обижать! Я родился и рос в
городе Лида, где был первый рок-клуб! И первая
теледискотека в Беларуси! В моей коллекции
были Deep Purple, Led Zeppelin,
Chicago и многое другое. До армии я играл в рок-группах. А после армии в коллекции моих записей не было ни
одной советской команды. И сыграть тяжелую и металлическую музыку было моей
мечтой! Сегодня в моем архиве сотни носителей (и не только этно), среди записей очень много тяжелой и металлической музыки. Ее приносит и гитарист Юра, и студенты.
Я всеядный. И перечисление любимых мной групп
тут заняло бы названий под тридцать, а то и более!
Ю. Д.:
Тяжелая музыка расцвела, когда самые молодые участники группы только в школу пошли
(смеется). Поэтому про их влияние говорить сложно. Эта музыка в числе
прочих есть у каждого из нас в коллекции - у кого-то больше, у кого-то меньше.
Ю. П.: Я в юном возрасте увлекался хард-роком. Но затем больше стал интересоваться авангардными направлениями в джазе и рок-музыке. Поэтому, наверное,
меньше всего "тянул" в сторону жесткого звучания. Мы всегда стараемся найти наилучший способ раскрытия исходного песенного материала.
"Тяжесть"
у "Троицы', однако, кажется не искусственной, а словно заложенной в самом
фольклорном звучании. Сложно ли ее расслышать и "выудить' оттуда?
И. К.: Скорее, не тяжесть, а
едва уловимый древний пульс. Мне тяжело
объяснить, как выбирается именно эта
песня. Думаю, песня сама нас выбирает. Возможно, какие-то силы вообще регулируют
этот процесс. Потому что музыка - оружие! И если дать в руки мощную
песню-заговор (как "Ведьма", например), то можно горы крушить.
Лишнего не дадут, дадут "нести и
вещать" по силам. Будешь сильнее
- дадут материал покруче. Я так думаю.
Ю. Д.: Опять
же, повторюсь: народная песня - это кладезь бесконечных
возможностей. Тяжелый саунд
альбома "Жар-жар" - это эксперимент с одной из этих самых граней. Вслушайтесь в текст "Ведьмы".
Теперь уже кажется, что другого звучания у этой песни и не могло быть. То же
можно сказать и об остальных композициях. Там, где в песне не заложена "тяжесть" изначально, ее и нет.
И всё-таки в
"Жар-жар" тенденция к утяжелению
принимает уже гипертрофированные формы.
Это эксперимент по привлечению молодежи? Способ достучаться до
глухих" ушей?
И. К.: "Троица"
никогда и никого своей музыкой специально не привлекала. Здесь у слушателя должна открыться душа. Так как наша музыка вырастает
на корнях предков, то и предки могут войти
только в ту дверь, которая открыта. А учитывая, что часть молодежи плотно сидит
на дешевых попевках и бездумных, бездарных текстах, двери закрыты - и
надолго. Но радует то, что на концертах
"Троицы" можно увидеть детей, молодежь и старичков. Кого-то
это пробирает.
Ю. П.: До "глухих" ушей уж точно никто не достучится (смеется).
Пришлось
ли приглашать дополнительных музыкантов для записи песен "Ведьма" и
других? Кто сыграл все эти "дж-дж"? Какова доля студийной обработки?
Ю.
Д.: В какой-то момент стало понятно, что в некоторых
композициях уйти от традиционной ритм-секции не удастся: слишком прямое
звучание гитарных риффов требовало поддержки именно привычных
ударных и бас-гитары. И мы решили пригласить в качестве сессионных музыкантов
наших друзей
- барабанщика Александра Сторожука ("Ляпис
Трубецкой") и бас-гитариста Сергея Кунцевича (Президентский оркестр
республики Беларусь). Профессиональнейшие
музыканты, они привнесли свой колорит в звучание доброй половины песен.
Думаю, что без них "Жар-жар" "обжигал" бы меньше. Все
остальные "дж-дж" на совести музыкантов "Троицы" (смеется).
Какие инструменты вам
обычно необходимы для проведения концерта? Сколько вообще инструментов в вашей
коллекции?
И. К.: Я иногда шучу, что не
знаю, сколько инструментов у
"Троицы". Но, если честно, я помню, в каком чемодане и в каком углу
лежат инструменты из Беларуси (смык, лира, дуда, окарины, жалейки),
России (гусли, рожки), Молдовы (дудки, окарины), Украины (дудки), Германии
(цитра, флейты), Турции (саз), Малайзии
(бамбуковый ксилофон, анклуны) и так далее. Много-много, много-много разных
инструментов из разных стран мира!
Ю. П.: Технический райдер у нас не очень сложный, хотя инструментов на троих действительно многовато. При переезде через границы, бывает, возникают
вопросы (смеется). Главная сложность в том, что у нас практически ничего
не пересекается на сцене с инструментальным
арсеналом обычной рок-группы, а это очень затрудняет участие в сборных
концертах и фестивалях. Но мы привыкли к такому положению.
Народные песни, входящие
в ваши альбомы, вы записываете лично в экспедициях или что-то берёте из готовых
сборников?
И.
К.: Да, у меня есть большой личный архив этнографических записей. Но
"Троица" по возможности выезжает
в экспедиции: в 2007 году сделали немного записей в приграничье с
Беларусью, а в 2008-м записали в Центральной
Беларуси (Логойский район, д. Михалкавичи) 96-летнюю бабушку. В альбом
"Жар" вошли различные записи. Из личного
архива, из архива Республиканского радио "Радио-клуб
"Фольклор"", из архива фонолаборатории Института этнографии и
фольклора АН РБ. Две песни - "Кумэ" и "Ой, рана-рана..." -
мы взяли на польском фестивале.
"Чамбор" - песня из личного архива фольклориста Галины
Кутырёвой.
Обращает на себя
внимание драматизм и даже трагизм
белорусских песен. Это действительно свойственно белорусской народной
культуре или такова ваша интерпретация?
И.
К.: Да, старинные белорусские песни не веселы, как немецкие
пивные-застольные. Они глубоки по смыслу и по философии. В них много мудрости! И свое значение, свою мудрость они открывают лет
через 10-20, а то и не открывают совсем. Этнографами и фольклористами собрано и
подготовлено более 40 томов серии БНТ ("Беларуская народная
творчасць"). Это - календарь и обряды, песни от рождения человека
до его смерти. И когда, через переводчика
за границей, мы рассказываем о содержании песни, народ удивленно
восклицает: "А что, ваши предки об этом
думали?" Думали и пели!
То же можно сказать о
таких песнях, как "Чатыры кумы", "Наляцелі',
несущих еще и некую мистическую, потустороннюю энергетику...
И. К.: "Наляцели' -
солдатская песня, в которой весть о гибели солдата приносят вдове птицы. А птицы - души предков. Упоминание их - уже контакт,
если хотите. "Чатыры кумы" - купальская песня. В ней говорится о четырех женщинах, и это напоминает мне больше древний матриархат, когда
четыре жрицы (по четырем сторонам света) готовили ритуал или варили зелье. Тут
и сбор определенных цветов, и плетение венков - магия и тайна купальской
ночи. И, конечно же, не только упоминание языческих богов, но и почитание
предков.
Сильно
ли вы изменяете мелодическую, текстовую сторону песен? Необходимо ли это?
И. К.: Текст сохраняем без
изменений, как в записи. Мелодию тоже. Хотя есть такие моменты (они тоже необъяснимы),
когда мелодия варьируется. Но у "Троицы" нет импровизации на
концертах. ■ Всё отточено и отрепетировано.
Белорусские песни очень
мелодичны, напевны, они красивы сами по себе. Сложно ли придумать к ним
достойную гармонизацию, аранжировку? Как вообще у вас в голове складывается
"звуковой образ песни? Долгий ли это процесс?
И.
К.: Процесс создания песни нам непонятен. Бывает,
песня рождается за репетицию, бывает - за месяц-два. Но есть и
композиции, которые не прозвучат никогда. Просто один из участников не видит своей
партии, или же его партия не вяжется с общей
канвой. Такая песня просто остается в памяти "Троицы".
Ю. Д.: Изначально богатый мелодический материал - широкие
возможности для гармонизации. Другое дело, что, как я уже говорил, мы не работаем с песней как с задачей по гармонии. Одна мелодия
провоцирует на сложное гармоническое решение ("Чабор",
"Сон-трава", "Вутица"), другая завораживает при самом
простом диатоническом подходе ("На далине", "Салавейка").
Это раз, а второе - само ощущение "прикосновения" к мелодии, которой
неизвестно сколько сотен лет, заставляет
работать трижды вдумчиво и осторожно. Основной принцип - "не
навреди". Поэтому и работа протекает
по-разному. Есть песни, которые рождались
едва ли не за полчаса и остаются неизменными
по сей день, а есть и те, которые после долгой изнурительной обработки
так и не попали ни на сцену, ни на диск.
Иван Иванович, у вас
весьма необычная вокальная манера с эдакими громоподобными акающими
"раскатами". Это тоже от народной традиции или собственное
изобретение?
И. К.: Конечно, не обошлось без
влияния "полесских дедов". В 1984
году я впервые услышал мужское многоголосное пение на Полесье. Этот коллектив я привез в Минск. Часа четыре их записывали
на радио, да так до конца и не записали всё то, что знали "полесские деды". Потом, много лет подряд, я
приезжал к ним сам. Встречался с ними и делал
записи. Кроме всего этого... Первое музыкальное образование у меня -
музыкальное училище (академический хор), потом Институт культуры (народный хор), затем аспирантура, где я более
плотно подсел на аутентичные записи. С 1982 года все мои коллективы, включая
студенческие, работали по магнитофонным записям. За годы учебы многие их участники овладевали еще и элементами
импровизации. Наиболее известным был ансамбль "Дзіва"
(он просуществовал 10 лет, это было еще до "Троицы").
Работая с аутентичными
исполнителями, копируя, снимая материал, я
вырабатывал еще и свою манеру пения. В последнее время, прежде чем что-то
спеть, я провожу большую внутреннюю работу, осмысление текста. И если мой голос
громоподобен, то это комплимент. Спасибо.
В
свое время вы записали сольную программу Наследие погибших деревень .
Действительно ли в Беларуси народная традиция сегодня мертва или где-то еще
можно найти островки аутентичной культуры, поющих "бабушек"?
И. К.: В программу
"Наследие..." вошли разные песни
из разных источников. Конечно, часть тех деревень и хуторов уже отсутствовала на карте. Плюс - Чернобыль,
мелиорация, объединение колхозов и многое другое. Но традиция жива. Есть и сёла
"поющие". Другое дело, что уже уходит в прошлое древний пласт песнопений, обрядов и ритуалов. По радио и ТВ всё больше звучат песни, которые я называю
"фолк-поп".
А с чего вообще у вас
начался интерес к фольклору?
И.
К.: После армии я планировал поступать в консерваторию,
продолжать академическое образование. Но после БАМа и
бензопилы руки были не для фортепиано, да и поступала в то время школа
одиннадцатилетка - все профи. Я пошел в Университет культуры к своему
старому знакомому педагогу.
Там впервые услышал народный хор. Был
ошеломлен, каким отвратительным, открытым звуком пели молодые девушки.
Но в конце курса я услышал коллектив "Валачобники". Они открыли мне
другой мир. Народная белорусская песня взяла
за живое. А перевернул мое сознание ансамбль Дмитрия Покровского,
который я услышал в 1980 году в Минске. После концерта у меня непроизвольно
текли слезы, стоял ком в горле. И я знал, что серьезно займусь белорусским
фольклором.
А у обычного человека
(не связанного с музыкой) с чего может начаться такой интерес?
И.
К.: Есть такое понятие - "выбранный" или "отмеченный". Я -
поляк. И родители мои поляки. Почему я не занялся польской песней, как мои братья и сестры? Правда, в доме на. праздниках звучали
разные песни: польские, русские, украинские, литовские (мой дед и мама жили в
Литве). И осталось в памяти, что ко всем нужно относиться с уважением. Я -
католик, но с любовью отношусь к Воде, к Земле, к Огню. Ко всему - как к
божественному и святому. Это тоже неразрывно связано с фольклором. В белорусском
фольклоре, например в зимних песнях,
упоминается и языческое божество Каляда, и христианский бог Иисус. В тех
же купальских песнях в припеве есть и Купала - языческое божество, и Ян -
христианский святой. Древние отголоски язычества тесно переплелись с
христианскими мотивами в белорусском фольклоре, да и в славянском в целом. От
этого песни не стали хуже, просто они при исполнении цепляют разные планы, или
эгрегоры. Мне это нравится.
И еще генная память! Мой
отец - инженер - на пенсии вдруг стал плести красивые корзины и ткать ковры. Я
знаю людей, которые через мудрость народную
начинали делать прекраснейшие вещи! Каждому - свое. Время покажет, что
именно. И песни тоже!
Ваша белорусскоязычность
- это принципиально? Пели ли вы когда-нибудь по-русски или по-английски?
И. К.: В репертуаре
"Троицы" - белорусские народные песни. При подготовке московского
проекта "Руны" по требованию продюсера была записана одна песня на
русском языке - "Степь широкая". Но какова ее дальнейшая судьба (как,
собственно, и всего проекта "Руны") - не знаем. На английском не
пели. Даже когда принимали участие в
трибьюте Depeche Mode, версию
сделали инструментальной. Живем по принципу: "Не умеешь хорошо - не берись"!
Иван Иванович, помимо
группы вы выступаете и с сольными программами. В чём здесь отличие от работы с
"Троицей"?
И. К.: Есть просто сольные
выступления, где звучат песни и я играю на разных
инструментах. Был моноспектакль "Варажбит". Около трех лет я, совместно с представителями
московского Института нетрадиционной медицины, устраивал семинары по обрядам и
праздникам славян. В прошлом году проводил фольклорную лабораторию в ЕГУ в Вильнюсе. Смог бы организовать семинар или мастер-класс по вокальной медитации или ритуальному пению. Очень
дорого (смеется).
А что такое "Батлейка"?
И. К.: Батлейка - кукольный
театр, известный в Беларуси с XVI столетия. Свою первую "Батлейку" я
заказал в 1989 году, когда работал директором центра этнографии и фольклора
"Каляндар". Она была огромная, для площадей! Куклы - по 80
сантиметров. Потом я заказал вторую "Батлейку" у народного мастера А.
Муравейко (в виде церкви с куполами, трехъярусную), с деревянными куклами, и в
1995 году начал ра-ботать с ней. Главным
событием оказалось выступление "Троицы" с
"Батлейкой" на фестивале "Oerol" в Голландии в 1999 году. Там мы представляли
музей, кукольные спектакли и концертную программу. Было по два-три
выступления в день! И так
десять дней. В этом же году я получил грант от фонда Сороса и поехал с
"Батлейкой" в Боснию. Тоже было
много концертов. Были у "Троицы"
еще и выступления на фестивалях в Голландии и в Германии. Сейчас в планах
группы кукольных представлений пока нет.
Иван
Иванович, вы много лет ведете педагогическую деятельность.
Это просто работа или есть внутренняя потребность в
трансляции знаний? Как помогают вам студенты в творчестве?
И.
К.: Мне очень нравится педагогическая работа! Приятно всегда
быть молодым, занимаясь с молодежью, к тому же я всегда экспериментировал с фольклором.
И так как все группы разные, то и программы на выходе тоже разные. Есть очень сильные постановки!
Я
преподаю фольклор, обряды, этномузыку и инструменты. С лучшими
студентами занимаюсь ритуальным пением по личным наработкам за 20-25 лет.
Кроме того, я выпустил несколько книг по реконструкции обрядов и
праздников. Фрагменты из
этих работ скоро появятся на сайте "Троицы".
Неподготовленному
слушателю всё еще сложно воспринимать этномузыку. Об этом я сужу не только после концертов за
границей, но и после лекций с заочниками.
Есть
ли сегодня поддержка со стороны государства - в отношении фольклористики как науки и
"Троицы" как коллектива? Какова в Беларуси ситуация с концертами?
И.
К.: Мы всегда существовали самостоятельно, в стороне
от общей тусовки и "концертов-солянок". Поэтому никакой поддержки
государства и министерств у нас нет. Хорошо, что хоть не мешают! "Троица"
живет в реальности. Мы не тот коллектив, который может
"молотить" концерты один за другим. В Минске у нас
одно-два выступления в год. Бываем на фестивалях в Беларуси, если
приглашают и выполняют наш технический райдер. Недавно (в
декабре прошлого года) выступили в двух областных городах Гродно и
Бресте (уже не первый раз).
Да, и к каждому концерту
у нас идет необычная и очень серьезная
подготовка. Вплоть до написания
нового интро. Готовим звук, свет задолго до первого аккорда. Саундчек в Минске,
например, занимает 3-4 часа.
Почему
вы в последнее время не выступаете в России?
Ю.
П.: Мы рассматриваем все предложения. А не выступаем,
потому что нет приглашений. Так как я занимаюсь детальной
проработкой и переговорами с приглашающей стороной, могу сказать, что всему виной
нынешнее материальное положение многих организаций, занимающихся
концертами в сегменте
этно- и фолк-музыки. К сожалению, подорожал (и
довольно значительно) транспорт. То есть за те деньги, которые нам последнее
время предлагают, невозможно даже окупить поездку. Возможно, сейчас идет некоторый спад интереса к этому
музыкальному направлению. Будем ждать хороших предложений.
Что
вас вдохновляет на творчество?
Вся "Троица": Природа. Море, горы.
Наши родные и близкие, наши
немногочисленные поклонники. А еще -
зеленый чай, вкусная еда, баня и хорошая компания: "Троица" +
водитель Вася + звукорежиссер Сергей.
Елена
САВИЦКАЯ
Официальный сайт группы: http://www.troitsa.net/
|